В поисках хлеба

Просторный дом, прибранный и уютный. На письменном столе - ваза с большим букетом цветов и горшки с экзотическими растениями - подарки от детей и внуков.

- Обожаю цветы! - говорит хозяйка. - Родственники знают это и балуют.

Недавно Антонина Кузьмина отметила свой 78-й день рождения. Жизнь несовершеннолетней узницы концлагеря была далеко не лёгкой, но насыщенной. И, как говорят те, кто близко знаком с Антониной Владимировной, каждое десятилетие её жизни могло бы лечь в основу отдельного тома увлекательной книги.

Мы из Брянска

- Мы с родителями жили в Брянской области. Мне тогда семь лет было, - начинает свой рассказ собеседница, - самое время идти в школу.

Но из-за войны события развивались по иному сценарию. Девочка с братьями гостила у бабушки с дедушкой в соседней деревне. Немцы под натиском русских отступали.

- Дед наш умный был, поэтому быстро сообразил, что оставаться в доме опасно, - вспоминает Антонина Владимировна.

Они спрятались в заброшенной землянке и через приоткрытую дверь с ужасом наблюдали, как лютуют фашисты. Жгли безжалостно дома, кого-то забирали в плен, кого-то на месте расстреливали. Когда в землянке оставаться стало небезопасно, дед дождался темноты и приказал ползком перебираться поближе к лесу.

- Там шипящий пень был, - говорит женщина. - Он нам с братьями не давал покоя. Оказалось, что в нём змеи жили. Мы, дети, стали их просить, чтобы нас не трогали, что мы и так боимся. Как видите, уговорили!

Они ещё пару дней прятались в лесу. Без воды и еды долго оставаться там было нельзя. Тогда снова вернулись в деревню.

- Пришли и видим, скот перестрелянный, колодцы забиты, а селяне, оставшиеся в живых, среди них и моя мама, построены в шеренгу, - вспоминает женщина. - Нас заметили и тоже поставили к остальным. Пить жуть как хотелось, а нечего, присесть бы, но надо идти. Это был 1943 год. Немцы отступали и гнали с собой пленных.

- Я могла идти, а вот трёхлетнего братика мама несла на руках, потом их долго поднять не могла - оттянула.

Питались чем придётся: брюквой, огурцами, турнепс и вовсе считался лакомством.

Жизнь за границей и русское "Ура!"

- В Кёнигсберге всех нас поставили на смотрины, - вспоминает Антонина Владимировна. - Немцы ходили, внимательно всех разглядывали: будет польза от таких работников или нет. Нам опять повезло, нас выбрал толстый добряк.

Пузан, так его потом прозвали, жил с женой. У супругов было восемь ребятишек. Делать всё по дому немка не успевала. Вот Пузан и присмотрел русское семейство себе в помощники. Потом, правда, признался, что больше руководствовался жалостью, а не выгодой. Замученная "трудовая сила" в лохмотьях - такими предстали тогда русские.

- Мы убирали в доме и во дворе, кормили свиней, пасли коров, - говорит Антонина Владимировна. - В кармане у Пузана всегда лежал пилёный сахар, которым он угощал нас. Тогда казалось, что лакомства вкуснее на свете не бывает.

Бегали и играли всей гурьбой, немецкие ребятишки охотно давали покататься на санках.

- Может, и остались бы на чужой земле, но однажды мы услышали громкое русское "Ура!". И вернулись в Брянск.

Моя любимая Шурочка

В Прокопьевске на улице Шишкина есть однокомнатная квартира. С ней связаны, пожалуй, самые тёплые воспоминания Антонины Кузьминой. Уроженке Брянской области было 18 лет, когда она приехала в Прокопьевск к любимой Шурочке, троюродной сестре по маминой линии.

- Густо жили: вдевятером в одной комнате, - улыбается собеседница, и её голубые глаза светятся от приятных воспоминаний. - Для нас после голода, холода и скитаний заснуть пусть на полу, но сытыми и в тепле, было настоящим счастьем. Причину своего приезда мы и не скрывали. На вопрос, как оказались в Кузбассе, отвечали прямо: в поисках хлеба! В Брянске было совсем худо.

Приехав в большое семейство, новоиспечённая квартирантка сразу положила в общий котёл сто рублей, которые дала ей с собой мать. Но Шурочка на семейном совете сказала, что не возьмёт деньги.

- Нужно срочно пойти в магазин, купить сахару и отправить брянским посылку. Пусть чайку сладкого попьют!

Позже мама говорила Антонине:

- Ты даже не представляешь, как мы радовались посылкам из Прокопьевска!

Освоившись немного, девушка устроилась работать на обогатительную фабрику "Зиминка" сначала мотористкой, потом мойщиком углеобогащения.

Про родных, оставшихся в Брянске, девушка никогда не забывала. Аванс высылала маме, получку оставляла себе.

На "Зиминке" Антонина Владимировна отработала 33 года, оттуда ушла на пенсию ветераном труда.

Теперь сестры-подруги тоже иногда встречаются. И про что бы они ни говорили, разговор их всегда возвращается в то послевоенное время. С любовью оглядывают шурочкину квартиру, и кто-то из них, не выдержав, обязательно произносит первой:

- А помнишь?

Анастасия УЛАНОВА

Фото автора

Выпуск №:  16-2014 (16.04.2014)