Родные незнакомцы
Елена Баева
Школьники изучают разные истории: древнего мира, государства российского, новейшую...А вот историю своей семьи на "пятёрку" знает далеко не каждый. Правда, интерес к этой теме в последние годы быстро растёт, и это здорово.
Этого красивого мужчину с интересным прищуром волооких глаз я знаю давно - почти всю жизнь, но известно про него мне до обидного мало. Зовут не то Сергей, не то еще как, то ли поляк, то ли эстонец... Зато я знаю, что ровно 100 лет тому назад в него безоглядно влюбилась моя прабабка Ксения Демьяновна, и от той любви на свет появилась моя незаконнорожденная бабушка, третий ребёнок в семье, последыш.
Немного для деревенской женщины начала прошлого века, но поднимала она свою троицу одна, без мужчины, а потому хозяйства своего не держала и всю жизнь батрачила на более зажиточных односельчан. Это классовое неравенство периодически давало себя знать в нашей семье, ведь дед мой был из семьи раскулаченных, и бабушка, ругаясь на него, в сердцах бывало кидала: "У, кулацкая морда!". А у её свёкра - "кулака" Ивана Федоровича в семье подрастало восемь душ, и вкалывали они, чтобы прокормиться, на своих шести десятинах не за страх, а за совесть. Когда Ивана Федоровича (жену он схоронил раньше) вместе со всеми своими детками, старшему из которых в ту пору было 15, а младшему 5, сослали на рудник Ольховка, где при царизме работали каторжане, начальник местного ОГПУ, грустно посмотрев на них, спросил только: "Все твои?" и отправил семью обратно, дав справку, чтобы не тревожили сельские власти.
Бабушка перебралась жить к деду не венчанной. Только через год получили молодые благословение от матери. Икона, которой прабабушка благословила дочь и зятя, висит теперь у нас в доме. Знакомый художник, взглянув на нее и так и эдак, повертев в руках, дал заключение: художественной ценности не имеет. Пускай. Это наша семейная реликвия, которая перейдет по наследству моим внукам, материальное воплощение связи разных поколений нашей семьи. А потому для нас она бесценна. Дед с бабушкой прожили почти 60 лет, вырастили шестерых детей, вместе пережили войну и послевоенную разруху. Над бабушкиным гробом дед безутешно рыдал, приговаривая, что вот с родной матерью он прожил только 15 лет жизни, а со своей Анечкой - больше полувека. Дороже матери она ему была.
Со старых фотографий глядят на меня из альбома мои незнакомые, мои родные предки. Вот одетый в самый свой парадный сюртук с аккуратно подстриженной окладистой бородой, в высоких хромовых сапогах дед моего деда, мой прапрадед, Федор Степанович, уральский казак. Дожил до 105 лет. А вот рыжий-рыжий его внук, брат моего деда, Сашка. Ему был написан на роду всего 21 год - в первые дни Отечественной войны убит под Брестом.
А вот эти фотографии появились в альбоме совсем недавно, мы привезли их из города моего детства. Время идет быстро, и с годами понимаешь, надо успевать. Успевать узнавать про своих предков, не так уж много остается тех, у кого можно что-то спросить. Это прадед со стороны отца. Красавец! По семейным преданиям, прекрасно рисовал, работал архитектором в Чите. Подняли они с прабабушкой пятерых, все закончили гимназию, получили высшее образование. Помню бабушкин рассказ, как трудно они жили, была у них с сестрой на двоих одна пара чулок. Однажды бабушку покусала cобака, и на чулках образовалась большущая дыра. Бабушка плакала. Не из-за боли и страха, а потому что испортились чулки. Перед войной супруги разошлись, прадед уехал жить в Ленинград. Но блокаду пережил, и в голодные послевоенные годы бывшая жена снабжала бывшего мужа продуктовыми посылками. Что и говорить, интеллигентные люди.
Я собираю этот фотоальбом не только для себя, в него с любопытством заглядывает моя дочь. А вдруг через сто лет его возьмет в руки мой праправнук, и мы встретимся взглядами, настоящее и прошлое. Такие незнакомые и такие родные. Кто же и вспомнит о нас когда-нибудь, как не наши потомки?
Выпуск №: 5-2011 (02.02.2011)