«Мне везло на талантливых людей»
Он не улыбчив по жизни, за что его и прозвали Хмурым. Дитя войны, Николай Троян помнит и немцев, оккупировавших родную Украину ("Они меня шоколадом всё пытались накормить, видно, по своим детям скучали. Но мне шоколад не понравился совсем"), и бандеровцев, что скрывались в лесах после войны ("И кто бы мог подумать, что неприметный колхозный бухгалтер держал бандитский схрон"), а из рассказов матери знает, что чуть не сгинул под бомбёжкой ("Жён красноармейцев вместе с детьми эвакуировали. По дороге остановили и заставили боеприпасы носить на передовую. А тут бомбёжка. Много детей тогда погибло. А меня мать в поле нашла живым").
Отец вернулся с фронта в 47-м, пошёл в школу. Учитель - сельская элита. Односельчане его уважали, и даже бандеровцы не беспокоили. Но жить на Украине после войны всё равно было неспокойно, да и голодно. И семья, вслед за дядей, углекопом из Донбасса, подалась в новый угольный регион Сибири.
- Отец у меня прирождённый организатор был, поэтому здесь директорствовал, - вспоминает Николай Троян. - Кстати, это он открывал кафе "Романтик".
А у сына обнаружились технические способности. До седьмого класса отличником был. Учитель школы, что была тогда в Тупике (сейчас в этом здании Прокопьевский электро-машиностроительный техникум), Илья Аронович, усмотрев в пареньке математические таланты, стал заниматься с ним индивидуально. В 14 лет увлёкся радиоделом, часами пропадая в кружке при ДК ПЗША. А после десятилетки поехал поступать в высшее военное Армавирское лётное училище.
- Но не прошёл медкомиссию, - вспоминает Николай Петрович.
В поезде на обратном пути встретил однокашника, который сообщил ему о дополнительном наборе студентов в Кемеровский горный институт.
- Чтобы не позориться перед родными, я решил, не заезжая домой, поступать туда. Благо документы были с собой, - продолжает мой собеседник.
Однажды преподаватель предложил разобраться с отбойным молотком, который ещё "не проходили". Была там одна техническая "хитрушка", которую, немного покопавшись, Николай обнаружил, но наставник так и не поверил, что студент обошёлся без подсказки.
В 1965-м он вернулся в Прокопьевск с дипломом о высшем образовании и направлением на работу. Трудиться начал на шахте 3-3-бис (позднее "Центральная"). Своих наставников вспоминает добрым словом. Говорит, на талантливых, отзывчивых людей ему по жизни везло.
- Был такой Павел Тимофеевич Гузеев, - рассказывает Николай Петрович. - Специалист от Бога, несмотря на то, что за плечами ФЗУ. Мой первый наставник. Система у него своя была. Однажды привезли лес, он меня спрашивает: "Сколько штук?". А я не считал. Надо лезть наверх, пересчитывать. Докладываю ему. А он опять: "А сколько комлем вперёд и комлем назад?". Учил внимательным быть. В шахте это качество жизненно необходимо.
Троян считает, что шахтёром надо становиться смолоду: лучше адаптируешься. И когда был директором "Зиминки", не советовал сорокалетним мужикам открывать подземный стаж. Шахтовые коллективы отличаются от других, считает горняк: здесь ложь невозможна, врунишку коллектив не примет.
В 32 он стал главным инженером "Центральной", самым молодым на тот момент в Кузбассе. Своим звёздным часом Троян считает строительство горизонта минус 60 градусов.
- Строили, по ходу значительно улучшая проект, и построили как надо, - поясняет Николай Петрович.
В 80-х он участвовал в строительстве "Кыргайской":
- Шли вслепую: всего три разведанных линии и десять скважин, а угадали. Не подвёл шахтерский нюх.
Потом работал в объединении "Прокопьевскуголь" заместителем технического директора. Часто бывал в командировках по всему свету: Индия, Япония, Мальдивы, Австралия. После посещения прокопчан индийская шахта втрое повысила добычу.
- Говорят, у австралийских шахтёров есть чему поучиться? - уточняю я информацию.
Троян не соглашается:
- Это мы их можем научить. Крутое падение - настоящая школа.
Елена Баева Фото из личного архива Николая Трояна
Выпуск №: 4-2013 (22.01.2013)